Читать книгу "Новый скандал в Богемии - Кэрол Нелсон Дуглас"

Стежки? Швы?

Голем держался спокойно, словно осознавая необходимость контролировать свои импульсы. Поскольку он стоял у стены, скорчившись, как Калибан[33], я смогла рассмотреть его огромную голову.

И тут я увидела, что на затылке его вроде бы лысой головы поблескивают шляпки металлических гвоздей. Нет, не гвоздей… а заклепок на ремнях!

Передо мной было не лицо чудовища, а чудовищная маска, которая в прямом смысле слова была прикручена прямо к человеческой голове!

Волна полнейшего негодования придала мне смелости, которой мне обычно не хватает. Я просунула острый и крепкий кинжал Годфри под один из ремней и принялась отчаянно пилить толстую кожу.

Жесткий материал сопротивлялся клинку, но к тому моменту я уже была полна решимости во что бы то ни стало освободить от маски призрак, преследовавший меня в кошмарах. Голем и правда был человеческим созданием; узником, призванным наводить ужас на непосвященных; пленником, которым так чудовищно пользовались.

Я дернула ремень посильнее, и он поддался. Я атаковала следующий. Голем вел себя на удивление тихо, смиренно склонив голову, пока я выполняла свою грубую и страстную операцию.

Еще один ремень готов! Я направила все силы на очередное препятствие с жаром миссионера. Трудно себе представить, чтобы даже с самой бешеной собакой обращались подобным образом – посадив на цепь и заковав в маску.

И вот наконец последняя застежка уступила под натиском острого сияющего лезвия моего кинжала. Я отошла назад, тяжело дыша.

Огромные руки Голема поднялись к ослабленным креплениям маски. Медленно, словно боясь боли, существо стянуло фальшивое лицо с головы.

Я отступила, ожидая увидеть нечто еще более страшное.

Кожа, которая находилась под глиняным пленом, была вся в пятнах и потертостях от давления маски. Грязные русые волосы и усы спутались, а черты лица так застыли, что, казалось, Голем был не в состоянии ни шевелить губами, ни видеть, ни слышать.

Я сама едва могла двигаться, видеть и слышать, но вдруг буквально в метре позади меня раздались слова, которые прозвучали как божественное озарение.

В отличие от меня, Ирен ничуть не потеряла присутствия духа. В полной тишине ее звонкий голос провозгласил:

– Однако, Вилли, какая у тебя оригинальная корона!

В ответ Голем обхватил закованными в кандалы руками лицо, растирая жесткую кожу, погружая пальцы в спутанные волосы.

– Ирен, – бормотал он скрипучим, как пила, голосом. – Ирен! Ирен? – Он продемонстрировал все возможные варианты интонации – удивление, стыд, неверие, сожаление, облегчение.

Эта мольба, обращенная к моей подруге, будто к единому святому, похоже, очень ей польстила. Ирен глянула на меня:

– Ключ от оков, скорее всего, у человека, который его охраняет. Я разберусь с этим, если ты снова подержишь пистолет. Его величество подавлен и может выкинуть что-нибудь непредсказуемое.

Я привычно взяла смертоносное оружие. Его величество, Вильгельм фон Ормштейн, казалось, был не в состоянии сделать или сказать что-либо членораздельное. Но я предпочла следить за ним, лишь бы избежать нелицеприятного зрелища обыска, которому Ирен подвергла стражника.

Она вернулась очень быстро с большим железным ключом в руках. Пару мгновений спустя оковы короля были сброшены.

Моя подруга также принесла с собой полупустую бутылку вина и молча протянула ее узнику.

Он пил, как крестьянин, запрокинув голову и закрыв глаза.

Когда его лицо снова повернулось к нам, он выглядел уже чуть более привычно. Бросив пустую бутылку на каменный пол, он спросил Ирен по-английски:

– Как ты узнала?

Она покачала головой:

– Сейчас это не имеет значения. Я пришла вернуть тебе королеву и королевство, но ты должен подчиняться мне некоторое время.

– Все что угодно, – сказал он твердо. – Что угодно. Но я… сам не свой.

Уголки ее губ искривились в легкой усмешке:

– Вот уж правда! Ты бы удивился, узнав, насколько ты сам не свой.

– Я хочу сказать, что пока даже не понимаю, в состоянии ли я идти. Я здесь так долго просидел на цепи.

– За исключением твоих трех побегов, – заметила моя подруга.

– Откуда ты знаешь?

– Горожане приняли тебя за Голема.

Черты лица, на которых я раньше видела только высокомерие, исказила боль:

– Ах, вот почему никто мне не помог! И я был вынужден слепо блуждать по городу, пока не появлялись мои захватчики и не уводили меня обратно в темницу! Люди… боялись меня?

– Когда-то, и не так уж давно, Вилли, ты наслаждался страхом своих подданных, сделав одну женщину узницей твоей страсти, твоих желаний, твоей королевской крови и обязательств.

Он поднял руки к лицу, покачал головой:

– Это время в прошлом. Поведай мне, что случилось, пока я… спал здесь, как принц из волшебной сказки. Скажи мне, что я должен сделать, – что ты хочешь, чтобы я сделал.

– Все очень просто. Вместо тебя правил твой двойник. – Я заметила, как гигантскую фигуру короля сотрясла дрожь. – Двойник заключил тайное соглашение с Россией, чтобы пресечь мечты Богемии об империи. Он же выставил напоказ перед твоей королевой любовницу-иностранку – э-э, в этом, Вилли, он не столь отличается от тебя, хотя ты согрешил только в мыслях, а он – на деле.

Развязанные руки короля поднялись, словно защищая его обнажившееся лицо от суровых фактов, от горькой правды.

– Двойник, – продолжала моя подруга, – через три часа будет стреляться с моим мужем на дуэли и убьет его.

– Твой… муж. Я припоминаю…

– Ты все правильно припоминаешь. Я верну тебе твою жизнь. Я верну тебе королеву и трон, но на следующие несколько часов ты должен полностью мне подчиниться. Ты будешь делать то, что я скажу. Ты станешь моим подданным.

Вилли помолчал несколько секунд, а потом поднял на нее свои покрасневшие глаза:

– Я всегда был твоим подданным, Ирен. Разве иначе я захотел бы сделать тебя своей? И не нужно возвращать мне королеву, – продолжал он с прежней горячностью, – она ничто по сравнению с тобой!

– Она – королева, – напомнила Ирен мягко, не поддаваясь лести, – и с ней чудовищно обращались – и ты, и твой дублер. Если тебе нужен трон, ты должен заново ее завоевать; все очень просто.

– А пока что мне придется плясать под твою дудку.

– Именно, – улыбнулась Ирен. – Как мило, что ты решил выразить свою мысль музыкальными терминами, Вилли.

– Мне всегда очень нравилась музыка.

– Моя музыка понравится тебе еще больше, – пообещала моя подруга и взглянула на меня: – Который час, Нелл?